Снежана

"Кикобататон-каран-карон" - рельсы тарахтели.
Кроны окровавленных берёз стыли на снегу.
За кордон баранов вёз Харон в голые метели,
В глубину сибирских горьких слёз, в лютую тайгу,
В ледяное логово марен, к нурым каторжанам,
В неприступный каменный острог, в царство мрачных дум.
Вас **ёт седой олигофрен, милая Снежана.
Веселись, шалава, пей свой грог, выйду и найду.

Не боялся и не верил, только бычил и рамсил.
С малых лет сажал на перья, по кичманам колесил.
Нифили с господней шлёнки я не ждал и не просил,
И больней бакланской фомки в сердце ангел укусил.

"Кикобататон-каран-карон" - в кучу сбились мысли.
Караваны гнид снуют в плеши, цепи в три пуда.
Ты писала врановым пером трепетные письма.
Я тебе поверил и впустил в сердце навсегда.
Светлой Ариадной ты вошла, быстро и нежданно.
И степная волчая душа расцвела в саду...
Всё для вас - и кольца, и шелка, милая Снежана,
Был готов достать я, дуралей... Выйду и найду.

Не боялся и не верил, только бычил и рамсил.
С малых лет сажал на перья, по кичманам колесил.
На пресс-хате не сломался, чести тоже не марал,
И больнее, чем два пальца, душу ангел обосрал.

"Кикобататон-каран-карон" - фрезы сыплят стружкой,
И мотив блатняцкий и простой... За душу взяло...
Вы, увы, не стоили корон. Я для вас - игрушка.
Все малявы ваши - трёп пустой, мутное фуфло.
В жизни моей не было страшней этого пожара:
Подчистую выпалило всё. Страшно, как в Аду...
Не любил никто тебя нежней, милая Снежана.
Ты ещё ответишь за базар. Выйду и найду...

И любовь попала маслом в пересоленный будан.
Жрать говно прозарекался ангел, пьяный в дрыбадан.
И царишке, и норушке - всем воздастся по делам.
Пропоёт частушку в кружке ангел, пьяный в пополам...

"Кикобататон-каран-карон" - рельсы тарахтели.
Кроны окровавленных берёз стыли на снегу.
За кордон баранов вёз Харон в голые метели,
В глубину сибирских горьких слёз, в лютую тайгу...